Майкл Макдональд (17-4) претендовал на временный титул в возрасте 22 лет, долгое время входил в топ-10 и в свои 26 по праву считался одним из самых перспективных бойцов в этом дивизионе. На прошлой неделе он разорвал контракт с UFC и получил от промоушена разрешение вести переговоры с другими организациями. В интервью Брэтту Окамото «Мэйдэй» чуть подробнее рассказал, что же стояло за этим решением и что он собирается делать дальше.
«Я просто почувствовал, что не могу верить тому, что мне обещают. Я перестал доверять их мотивам, аргументам и словам. Шон Шелби подписал меня в WEC в 2010 году, мне тогда было всего 19 лет. И я считал его другом, мы очень долго работали вместе. Но в январе возникла ситуация, что я просто не мог принять бой. Я несколько раз за время карьеры влезал в долги, чтобы оплачивать тренировочные лагеря. Больше мне не хотелось этого делать. Я неплохо зарабатывал в своей родной профессии — деревообработке. И собирался взять паузу в выступлениях, чтобы накопить денег на тренировочный лагерь, необходимо было примерно $10 000. Я как раз давал интервью и собирался рассказать об этом, но прекрасно понимал, что такое заявление со стороны бойца может ударить по имиджу UFC. Поэтому я позвонил Шону Шелби и объяснил ситуацию. Мы проговорили целый час, и в итоге он сказал, что нет абсолютно никаких проблем, если я выскажу в прессе всю правду. То есть ему не было дела до того, что топовый профессиональный спортсмен, бывший претендент на титул их организации должен отказываться от боев и экономить деньги, чтобы продолжить выступать. Он ответил: «Ок, посмотрим, что я смогу сделать.» А потом попросил несколько дней на раздумья, чтобы найти взаимовыгодное решение возникшей проблемы.»
«Эти «несколько дней» в итоге вылились в долгий период ожидания. Прошло примерно 3-4 недели, и у меня уже начали закрадываться сомнения, можно ли вообще верить кому-то в этой организации. Не думаю, что для Шелби это большая проблема — взять телефон и набрать своему боссу. Я с самого начала полностью доверял ему и хотел воспринимать все его обещания буквально. То есть «три дня» — это реально три дня. Но если уж даже с договоренностями по времени возникают проблемы, то как вообще можно доверять этой компании?»
«В конце концов, он перезвонил мне и сообщил, что руководство согласилось изменить условия контракта. Речь шла о прибавке в $10 000 к сумме гонорара за бой + такое же повышение суммы за победу. Я обрадовался, но Шелби озвучил дополнительное условие: я должен был принять поединок, который был запланирован через 2 месяца. Но это было для меня неприемлемо. Я не дрался с июля, был абсолютно растренирован и просто не успел бы подготовиться должным образом. Он прекрасно знал, что я не могу принять эту дату, но все равно предложил. Это не совсем честно, словно плевок в лицо.»
«В тот момент я был готов вернуться к основной работе и скопить денег на тренировочный лагерь. То есть я не принял повышения в контракте. Через несколько дней Шелби перезвонил и предложил обсудить окончательную дату боя. Я ответил, что не могу связывать себя такими обязательствами, пока не имею средств на тренировочный лагерь. Тогда он предложил вариант с разрывом контракта. И я, естественно, согласился на него. Самое странное, что за некоторое время до этого я сам просил своих менеджеров проработать вопрос разрыва соглашения, но они сознательно не сделали этого. А вскоре с таким предложением выступил Шелби. Причем он чуть позже признался мне, что блефовал и рассчитывал просто ускорить переговоры.»
«Понимаете, если мне делают предложение, прекрасно зная, что я не могу его принять, это не совсем честно. Или когда мне говорят, что блефовали с разрывом контракта с целью ускорить переговоры, — это ненормально. Это лишь показывает мне, что верить таким людям уже нельзя. Мной пытались манипулировать, на меня давили.»
«Но никаких обид нет. Я даже вполне могу представить, что когда-нибудь вернусь в UFC. Но в данный конкретный момент разрыв контракта стал оптимальным и единственным решением проблемы. Теперь я готов рассматривать предложения от любого промоушена. Главное условие — доверие и честность. Поймите, у меня есть жена, у меня будут дети, и все они должны быть уверены, что я способен позаботиться о них. Так что мое решение будет, в первую очередь, продиктовано бизнес-интересами. И я должен быть уверен, что человек, с которым я веду дела, достоин доверия. За те несколько месяцев, на которые затянулась эпопея с UFC, я честности с их стороны не почувствовал.»
Комментарии