У UFC был насыщенный и успешный год. Смена владельца, рекордные прибыли, многочисленные допинг-скандалы, падения звезд и рождение новых чемпионов — все это было в 2016 году. Президент компании Дана Уайт в интервью Sports Illustrated поделился планами на будущее, рассказал кое-что интересное о себе и подвел итоги прошедшего года. Предлагаем вашему вниманию эксклюзивный перевод от cageside.ru.
— 2017 год можно будет назвать успешным, если…
— Если мы продолжим делать то, что делаем на протяжении последних 16 лет. Что касается меня, то я веду этот бизнес так, как вел всегда. Все постоянно спрашивают, как прошла смена власти. Я так понимаю, этот вопрос означает, как складываются наши отношения с Ари (Эмануэлом — новым владельцем UFC, прим. cageside.ru). И я скажу вам — и это не вранье — мы с Ари сотрудничаем уже 12 лет. Он был моим агентом. Так что ситуация в тысячу раз лучше, чем могла бы быть. И я прекрасно знал, что Ари — правильный человек для этого дела. Я чувствую себя очень комфортно. На следующий день после того, как UFC официально получил новых владельцев, у меня была встреча с несколькими людьми, в числе которых был, например, Фредди Роуч (знаменитый тренер по боксу, прим. cageside.ru). Так вот они сообщили мне: «Все говорят, что ты не продержишься и года.» А я отвечал им, что это бред сумасшедшего. Люди думают, что знают меня. Ни хрена они не знают, если всерьез полагают, что я сольюсь отсюда через год. Чувак, я никуда не ухожу, я обожаю это дело. И мне нравится работать с Ари. Я вовлечен в процесс развития организации.
— Как отделить профессиональное от личного в твоих отношениях с Рондой? Вы же довольно близки.
— Да… Человеческая природа такова, что вам что-то нравится, что-то не нравится, с кем-то вы просто делаете бизнес. И очень тяжело, когда в бизнес пробиваются личные симпатии. И еще хуже, когда это бойцовский бизнес. Очень сложно смотреть, когда в клетку выходит человек, который тебе небезразличен.
— И как ты с этим справляешься?
— Ронда ворвалась в эту индустрию, и она — единственная причина, по которой женщины дерутся в UFC. Я помню, когда мы встретились с ней впервые и я позвонил Лоренцо (Фертитта, один из бывших владельцев организации, прим. cageside.ru): «Я только что встретился с ней, и думаю, что нам стоит попробовать!» Он не поверил, переспросил, действительно ли я собираюсь устроить женские бои. Я ответил: «Да, черт возьми! Если и есть шанс, что это сработает, то только с ней. Я собираюсь попробовать.» И она сделала все, что обещала. Она надрывала задницу ради этого спорта, ради этой компании, ради женщин-бойцов. Она отдала всю себя этому делу. Я никогда не видел, чтобы боец так работал на публике, как это делала она. Ронда заработала кучу денег. Знаю, что для нее это не так важно, потому что самое важное для нее — ее наследие. Нельзя добиться всего, но будем честны: индустрия женских боев — это дом, который построила она. Это действительно ее заслуга.
— Сознательно говоришь в прошедшем времени?
— Я беспокоюсь о ней как о человеке гораздо больше, чем как о бойце. Сейчас пишут всякую хрень: «Посмотрите, у UFC проблемы, они потеряли курицу, которая несет золотые яйца.» Какую нахрен курицу? Она человек и мой очень хороший друг.
— Если она как друг позвонит и спросит: «Что бы ты сделал на моем месте?» или «Мне стоит закончить карьеру?», каков будет ответ Даны Уайта?
— Она не позвонит и не спросит этого. У нее просто нереальная сила воли, она очень сильная и волевая женщина. Она знает, чего она хочет. И еще лучше знает, чего она не хочет. Если Ронда позвонит мне сегодня и скажет, что она заканчивает, то я отвечу что-то вроде: «Круто! Отлично! Давай придумаем что-нибудь дальше.» А если она позвонит и скажет, что хочет еще три боя, она их получит. Она сама примет решение о своем будущем.
— Тебя чему-нибудь научили последние выборы президента США?
— Думаю, то, как развивались выборы, напоминает процесс развития UFC. Хотите историю?
— Конечно.
— В день выборов я был в ресторане, своем любимом ресторане на Манхэттене. Отмечал мое 20-летие в этом бизнесе. Лоренцо сообщил мне: «Он только что выиграл во Флориде. Он поборется за президентское кресло.» Мы с моей женой вышли из ресторана и направились в номер, чтобы посмотреть трансляцию. А потом мне позвонил муж Иванки Трамп: «Слушай, ты очень нравишься моему тестю. Ты был очень предан все это время, а теперь мы, похоже, выиграем выборы. Так что приходи на вечеринку в Хилтон.» А у меня вообще нечего было надеть. Только один костюм, который я приготовил для бойцовского вечера. Я послал все на хрен, надел этот костюм и пошел в Хилтон, где и встретился с ними. Просто подумайте об этом. Это еще одно проявление фантастической личности, которой является Дональд Трамп. Он выигрывает выборы, вот-вот станет президентом Соединенных Штатов, и он при этом думает обо мне, заморачивается насчет того, чтобы муж его дочери связался со мной и пригласил на его празднование. Он действительно выдающийся человек. И очень хороший.
— Как бы ты охарактеризовал 2016 год?
— Суматошный. Как на американских горках. Причем во многих смыслах. Прекрасный год в том, что касается боев. Было много отличных боев, здесь мы справились. Но были и другие моменты. Слухи о продаже компании, потом сама продажа, переход к WME-IMG. Сумасшествие. К сожалению, переход такой компании в руки новых владельцев всегда связан с изменениями. Приходят новые люди, приводят свои команды. Соответственно, кто-то вынужден уходить… Это было очень сложно.
— Ты говорил, что в какой-то момент это выбило тебя из колеи?
— Да, так и есть. Я был подавлен, просто подавлен.
— Почему?
-Я буквально отгородился от всего мира на несколько дней. Засел в отеле и не мог ни есть, ни спать.
— Но почему? Неужели все это стало для тебя неожиданностью?
— Да, представь себе. Это действительно стало неожиданностью. Все вокруг думают, что сделка готовилась давно, что мы скрывали это. Но мы много раз проходили через такие слухи. О продаже UFC неоднократно говорили и раньше. И даже Лоренцо говорил мне, чтобы я никого не слушал и продолжал спокойно управлять процессом, продолжал делать то, что я умею и люблю. Он сказал, что слухи идут отовсюду, но этого не должно было случиться.
Тогда я не знал, насколько он вымотан, насколько он устал и насколько он готов к этому. Я понял это уже после продажи. Я был полностью разбит, не понимал, как справиться со всем, что происходило. Внутри все переворачивалось. Но в какой-то момент все изменилось. Мы с ним сидели вместе, он посмотрел на меня и сказал: «Ты мой лучший друг, порадуйся за меня. Я очень хочу, чтобы ты за меня порадовался.» Это был крайне эмоциональный момент. Если бы мне сказали, что это так на меня повлияет, то я никогда бы не поверил. Но мне стало гораздо легче. И скажу тебе честно, когда по всему миру обсуждают, сколько денег ты только что заработал, это вовсе не так весело, как может показаться.
— ММА — очень жесткий спорт. Случаются травмы. Но их было слишком много…
— Понимаю, к чему ты клонишь… Удалось ли нам продвинуться в плане правильных тренировок бойцов? Удалось ли нам убедить различные залы, что не стоит перегружать людей, с которыми мы подписываем контракты и которым выписываем чеки? В какой-то степени удалось. Но с некоторыми залами ситуация такая же плохая, как и раньше.
— А конкретнее?
— Послушай, парни из АКА (American Kickboxing Academy, прим. cageside.ru) травмируются каждую неделю! Перед каждым боем! Люк Рокхолд травмирован. Хабиб травмировался, тренируясь у них. Кейн Веласкес. Чемпион Даниэль Кормье тоже травмировался.
— И что можно с этим сделать?
— Понятия не имею. Мы начали проводить семинары и все такое. Они приняли это. Но я не знаю. Дыма без огня не бывает, и история травм в этом лагере просто поражает.
- Что еще ждешь от наступившего года?
— В этом году мы будем работать с Россией, с Китаем. Наши телеправа готовы к продаже. Этот год будет интересным.
— Когда вы с братьями Фертитта покупали UFC, этот никому не нужный актив, вы рассчитывали на то, что людям нужно шоу?
— С самого начала нашей целью было сделать нечто противоположное тому, что делали в боксе. Мы составляли карды, которые были наполнены крутыми боями. И в этом случае мы застраховали себя от ситуации, когда полностью зависим от одного поединка. И здесь огромная заслуга не только промоутеров, но и самих бойцов. Возьмем, к примеру, боксерский вечер Де ла Хойа-Мэйвезер. Главный бой сосредоточил все внимание на себе, все деньги были заработаны на нем. А в андеркарде никого нет, так?
— Так.
— А я продаю зрелище. Я продаю моменты, после которых люди вскакивают со своих мест, смотрят друг на друга и кричат: «Черт возьми, ты видел это?» Все сходят с ума. И в этом случае нельзя делать ставку на один бой, особенно на тот, который сосредотачивает на себе вообще все внимание. Поэтому в боксерских ивентах так много бегающих от соперника бойцов, которые хотят просто выиграть любой ценой и получить пропуск на следующий андеркард. В нашем спорте все иначе. Здесь каждый может выделиться и заработать денег. Мы устраиваем отличные бои, и в каждом турнире таковых несколько. Мы делаем крупные турниры и дарим зрителям запоминающиеся моменты, о которых я говорил выше.
— Кое-кто из НБА однажды сказал мне, что профсоюз игроков — это благо, потому что есть возможность вести целенаправленные переговоры и не оглядываться на тысячи личных мнений. Что думаешь об этом?
— У нас бойцовский бизнес. Это не NBA, это не MLB, не NFL. Это абсолютно другой мир.
— Ты имеешь в виду, что бойцовский спорт — индивидуальный, а не командный?
— Здесь сталкиваются две индивидуальности, они выходят в клетку один на один, и это совершенно другое. У этих парней есть свои лагеря, у них есть менеджеры — и это первично. Как только они объединятся в единый союз, то сразу же поймут, что оттуда нужно скорее бежать. Поверьте мне.
— Это беспокоит тебя?
— Да мне плевать. Хотят союз — пусть губят себя. Сейчас их целых три, к какому из них примкнуть? Они борются друг с другом. Это смешно. Эти профсоюзы шлют в адрес друг друга письма-претензии: «Мы — профсоюз», «А вот и нет. Мы — профсоюз.» Полный бардак.
— Правильно ли я понимаю, что сейчас перед вами стоит проблема: расширить свой бренд, но одновременно не ухудшить качество продукта?
— Нет. Я уже давно это говорю, но со мной долгое время никто не соглашался. Сейчас, думаю, все эти люди со мной согласятся. Пока у нас есть возможность ставить хорошие бои, люди будут их смотреть. Реальность такова, что количество талантов растет, все больше людей приобщаются к этому спорту, становятся бойцами. Мы могли бы делать крутые карды каждую неделю и по всему миру, в самых разных странах.
— Но я об этом и говорю. Ты хочешь этого?
— Да. Я бы это делал. В этом точно есть смысл. Нам необходимо будет поддерживать уровень, необходимо будет нанять людей, которые будут работать на тех территориях, где будут проходить турниры. Это явно будут не те люди, которые работают со мной в Вегасе. Мы бы их курировали и контролировали их работу.
— Я иногда смотрю на статистику и упоминаемость в СМИ. Пока Флойд не выстрелит с очередной глупостью, бокса практически не видно…
— Именно поэтому он говорит и будет говорить о Коноре. Для него это отличная возможность оставаться на передовой, фактически не делая ничего.
— Чувствуешь вину за то, что бокс умирает быстрее, чем мог бы?
— Да они сами в этом виноваты. Я просто заполнил нишу.
— Ты позволишь своим детям заниматься ММА?
— Без проблем. Мои дети играют в долбаный футбол. Сын сломал ключицу. Первая игра сезона, и мой сын сломал ключицу. Поверьте, я бы с радостью предпочел, чтобы они дрались, но им нравится футбол. Я один из тех, кто поддерживает начинания и увлечения своих детей, даже если это травмоопасно. Это то, что они любят, и я полностью их поддерживаю. Они все занимались ММА, даже моя дочь. Но ни у кого из них не было страсти по отношению к этому спорту. И я бы не хотел, чтобы они занимались этим, если душа к этому не лежит. Необходимо всем сердцем любить свое дело. Иначе никак.
— Если взялся за это, то нельзя посвящать боям только часть времени. Это постоянный труд.
— Черт, это правда. Это полноценная работа. Необходимо концентрироваться на 100%, потому что сейчас уровень ММА настолько вырос, что ничего уже нельзя добиться вполноги.
— Ты прошел в ММА длинный путь. С продажей UFC подошел к концу огромный этап твоей жизни. Какова мораль всей этой истории?
— Я верил во все это. Я правда с самого начала думал, что нам удастся создать что-то грандиозное. И еще двое парней поверили в это вместе со мной, это было очень важно. Не нужно думать, что это история о том, как превратить 2-миллионную компанию в 4-миллиардную. Поначалу ведь были убытки в 44 миллиона. Нужно держаться до конца, верить в то, что ты делаешь, оставаться преданными друг другу не только в минуты триумфа, но и в моменты неудач. В бизнесе очень важно оказаться в нужное время в нужном месте и сделать то, что нужно в конкретный момент. Если ты сумел — ты преуспел. Но не менее важно быть с нужными людьми. Guns’S Roses (популярная американская глэм-метал группа, последний альбом которой вышел в 2008 году, прим. cageside.ru) не могут собраться на какой-то сраный год и сыграть тур. Это все эго. Все думают, что я эгоманьяк, хотя я так не считаю. Но так уж воспринимают мою персону, хотя мне удается прекрасно ладить с коллегами и со всеми, с кем имею дело по работе.
— Давай поговорим про медиа-права. Почему ты думаешь, что все так радужно?
— Я смотрю на своих детей. Им 14 и 15 лет. Они не смотрят телевизор, они реально его не смотрят. Они весь контент смотрят в своих телефонах или через Netflix. Когда мы с тобой были детьми и хотели посмотреть CHIPs («Калифорнийский дорожный патруль» — популярный американский сериал, выходивший с 1977 по 1983 год, прим. cageside.ru), нам нужно было быть дома в воскресенье в 20:00. Если ты пропускал серию, то хрен ее потом где найдешь. Все! Ты ее просрал. Оставалось надеяться, что повтор сезона когда-нибудь запустят на другом канале. А что сейчас? Мои дети садятся, где хотят и когда хотят, и залпом просматривают весь сезон «Игры престолов».
— То есть с медиа-правами у вас все хорошо?
— Да, мы в отличной позиции. Нам с братьями Фертитта удалось достичь феноменальных результатов. Но посмотрите, на что способен Ари. Если мы будем разговаривать по телефону о чем-нибудь, он спокойно может сказать: «Поговори с Джоном Скиппером (президент холдинга ESPN, прим. cageside.ru).» И Джон Скиппер будет у меня на телефоне. Раньше у нас таких возможностей не было. Мне нужно было бы записаться к нему на сраный прием, а в ответ мне бы сказали, что он занят до 2022 года.
— Но основная работа до этого все же была проведена тобой и братьями Фертитта. И это важно.
— Причем мы сделали это практически без специальных знаний и без опыта. Мы сделали это, в буквальном смысле выцарапывая себе путь. Без чьей-либо помощи. А все вокруг постоянно пытались похоронить наши усилия. Это сумасшествие.
— «Смешанные боевые искусства — это не искусства». Есть, что противопоставить этому утверждению Мэрил Стрип?
— (громко смеется).
— Ты слышал ее пламенный спич в прямом эфире?
— Шутишь? Неужели ты думаешь, что я из тех, кто смотрит церемонии вручения «Золотого глобуса»? (смеется) Как только это прозвучало, меня начали доставать все вокруг — друзья, семья, бойцы. Они расспрашивали меня об этом на каждом шагу… У меня нет никаких обид на Мэрил Стрип. Она пожилая женщина, и я сомневаюсь, что в таком возрасте она пристально следит за ММА и вообще за спортивными трендами. Но знаете, что я уяснил? Это не был упрек нашему виду спорта. Это был камень в огород Ари Эмануэла, который присутствовал на церемонии. Она ведь сотрудничает с другой агентской компанией. Так что задеть она хотела именно его.
— А случайно не Дану Уайта за его визит в Кливленд прошлым летом? (Уайт выступил в поддержку Дональда Трампа на съезде Национального комитета Республиканской партии, прим. cageside.ru).
— Об этом я тоже думал.
— Как считаешь, сколько людей в этой комнате являются владельцами акций UFC?
— Довольно много. Да, довольно много.
Комментарии