Я обладаю способностью игнорировать все сигналы, которые посылает мне моё тело, даже если речь идет о боли. Я открещиваюсь от этой боли, не нахожусь в её власти. Боязнь боли – это не про меня. Я не такая. Я не даю боли влиять на принятие каких-либо решений. Боль – это просто поток информации, который мое тело посылает моему мозгу. Мои нервы просто передают мозгу информацию, что я подвергаюсь какому-то физическому воздействию. Я могу принять ту информацию к сведению или же могу просто ее проигнорировать.
История, которую я сейчас поведаю, будет служить неким предостережением для тех людей, которые любят «подзабить» на уроки.
Во время второго года обучения в старших классах я как-то решила прогулять занятия. Я никогда не делала ничего подобного, поэтому я решила попробовать.
Мою школу окружал высокий забор из сетки рабицы с массивными воротами. Все это было призвано оградить учеников от всяких незваных гостей и криминальных элементов. Забор был реально высоченным, но через него все-таки можно было перелезть.
И вот, с тяжёлым рюкзаком за плечами, я попыталась покорить эту высоту. Внезапно я почувствовала покалывание в пальце правой ноги, который я травмировала на дзюдо. Когда я спрыгнула с забора я сразу же осознала, что сильно недооценила его высоту. Расстояние до бетонного тротуара оказалось куда больше, чем я предполагала. В итоге я приземлилась на здоровую ногу всем своим весом, к которому прибавился и вес рюкзака. Как только я достигла земли, я сразу поняла, что моя левая нога сломана.
Но я решила, что не буду мириться с этим поражением. Раз уж я задумала пропустить занятия, значит надо было использовать это время по максимуму, поэтому я собиралась заняться чем-то, чем обычно занимаются люди, прогуливающие школу. Проковыляв четверть мили в сторону центральной улицы, я наконец добралась до торгового центра открытого типа, присела на скамейку и начала пялиться на толпы покупателей и простых туристов. Нога адски болела.
«Ну, что за хрень,» — подумала я. Я чувствовала, как нога распухает и ботинок начинает мне жать. В гневе я поплелась в сторону дома, до которого, кстати, была почти целая миля, и плюхнулась на кровать. Я понимала, что ни о какой тренировке сегодня не может идти и речи. К счастью, моя мама уехала в Техас по работе. Вечером, я сказала своему отчиму Деннису, что не очень хорошо себя чувствую. Он был очень рад тому факту, что ему не придется тратить два часа и везти меня на тренировку по пробкам, поэтому он даже не стал особо расспрашивать, что со мной было не так.
Но на следующий день у меня был запланирован поединок против конкурирующего клуба из Северной Калифорнии. За мной заехала семья по фамилии Энтони — они также занимались в нашем клубе и должны были подбросить меня до зала. Я старалась дойти до машины как ни в чем не бывало, однако с каждым шагом я чувствовала будто я наступаю на битое стекло.
Я всегда с нетерпением ждала соревнований, но это был явно не тот случай. Мы подошли к столу регистрации, и Надин Энтони начала заполнять заявку на участие своего ребенка и меня. Паренек, который работал на регистрации, поднял голову и оглядел нас. Он медленно посмотрел на Надин, а потом на меня. Чтобы вы понимали, Надин — черная.
«Чтобы зарегистрировать её на турнир, должен присутствовать один из родителей или её законный опекун,» — выпалил он, указывая в мою сторону.
Про себя я уже начала радоваться и праздновать победу, однако Надин не собирались сдаваться так быстро и состроила недовольную гримасу.
«Говоришь, родитель должен присутствовать?» — продекламировала она. «Я её мать. Или ты мне не веришь?»
Парень опешил от такого напора и вытаращил на нас глаза. Он начал лихорадочно смотреть по сторонам будто бы в поисках путей к отступлению.
«А, да? Ну, тогда ладно,» — сказал он и взял наши заявки на регистрацию.
Внутри у меня все оборвалось.
Когда мне было 12 лет, на одной из тренировок девочка из нашего зала вывихнула лодыжку. Она прихрамывая отошла с ковра и над ней сразу нависли её заботливые родители. Её отец молниеносно метнулся до машины и принес ей подушку. Пока её мать массировала ей плечи, ещё один парень из команды поддерживал её ногу в вытянутом состоянии чтобы подложить под неё подушку.
Спустя где-то 20 минут, я неудачно подвернула ногу во время рандори (дзюдоистская версия спарринга). Я приковыляла к своей маме, которая и проводила эту тренировку.
«У меня болит палец на ноге,» — сказала я. «Я думаю, что сломала его».
«Это же всего лишь палец,» — сказала она пренебрежительно.
«Но он очень болит,» — промолвила я сквозь слезы. «Ты принесешь мне подушечку?»
Моя мама посмотрела на меня как на ненормальную.
«Какую ещё нахер подушечку?» — спросила она.
«Ну, вот у неё же есть подушечка,» — сказала я, показывая на ту девочку.
«Никаких тебе подушечек,» — сказала мама. «Давай, бегай кругами».
От удивления я широко раскрыла глаза.
«Я не шучу,» — сказала мама. «Беги, давай».
Я попробовала бежать, но у меня получилось только прихрамывая идти вприпрыжку.
«Я сказала тебе, чтобы ты бегала по кругу, а не еле перлась по нему вприпрыжку,» — сказала мама. «Беги!»
Сквозь адскую пульсирующую боль в пальце я начала бежать, насколько это было возможно.
По пути домой в машине я сидела насупившись и думала о том, какая же у меня жестокая мать.
«Ты поняла, зачем я так с тобой поступила?» — спросила мама.
«Потому что ты меня ненавидишь».
«Нет, я сделала это, чтобы показать тебе, на что ты способна,» — ответила мама. «Если все то, что ты говоришь про свое желание всегда побеждать — правда, то ты должна научиться выступать даже через боль. Ты должна уметь преодолевать её. И теперь ты знаешь, что способна это сделать.»
Я уже сбилась со счета, сколько раз с тех пор я выступала на соревнованиях со сломанными пальцами на ногах и растянутыми лодыжками. А многочисленные простуды и бронхиты я вообще в расчет не беру. Но выступление со сломанной ногой, абсолютно точно стало для меня самой серьёзной проверкой на прочность. Я могла сосредоточиться лишь на том, чтобы блокировать боль и не думать о ней, поэтому хорошей собранностью я в тот момент явно не отличалась. Я выезжала исключительно на своих инстинктах. Время шло, а боль только усиливалась. Каждый раз, когда меня вызывали на ковер от напряжения по мне начинали стекать ручьи пота. Каким-то образом чисто на автопилоте мне удалось выиграть этот турнир, который проходил по системе double-elimination (система проведения поединков, когда допускается одно поражение бойца, прим. cageside). Однако, по ходу турнира я все-таки проиграла. Мое единственное поражение нанесла мне Марти Маллой. Она, кстати, в 2012 году выиграла бронзу на олимпиаде в Лондоне.
В тот вечер мне позвонила мама, чтобы узнать, как все прошло. Услышав, что я уступила Марти, она была просто в шоке. До этого я никогда не проигрывала, тем более на каких-то соревнованиях «местного разлива».
«Как так получилось?» — спросила она.
Учитывая, что врунья из меня была так себе, у меня не было другого выхода, кроме как во всем ей признаться.
«Мам, я неудачно спрыгнула с забора, когда хотела прогулять школу, и сломала ногу,» — сказала я.
«И ты ничего никому не сказала и поехала на соревнования?» Я уже не понимала, злится ли моя мама или говорит со снисхождением.
«Ну, я не хотела, чтобы меня отругали,» — прошептала я.
«Да уж, это, пожалуй, одна из самых глупых вещей, которые ты когда-либо делала,» — сказала мама. «Но ты уже сама себя наказала, выступая на соревнованиях со сломанной ногой».
«Значит все в порядке?» — спросила я с надеждой.
«О, нет, даже и не рассчитывай – ты наказана,» — разбила она все мои надежды.
В итоге меня наказали на месяц. Осознание того, что я могу достигать успехов, даже несмотря на боль, с этих пор никогда меня не покидало. Боль для меня стала просто частью повседневной жизни. Если ты профессиональный спортсмен и ты хочешь всегда одерживать верх, то у тебя всегда будет что-то болеть. Ты постоянно сталкиваешься с гематомами и травмами. Каждый спортсмен пытается заставить свое тело работать на пределе возможностей, и тот, у кого этот предел выше, выходит победителем. С тех пор, как я впервые ступила на ковер, я поняла, что хочу только побеждать.
Комментарии